Учитель дзэн вёл повозку, в которой сидела женщина со своим ребёнком. Выпало много снега, и утро было очень холодным. Учитель и женщина в повозке начали замерзать. Он увидел, что она постепенно становится синей и теряет сознание. Тогда он взял ребёнка, вытолкнул женщину из повозки и уехал прочь. Женщина осталась стоять на снегопаде, а её ребёнок был увезён прочь. Она пустилась бежать, кричать, проклинать — и через полкилометра, благодаря тому, что она бежала, кричала и вопила, она оказалась в совершенном порядке.

Тогда учитель остановил повозку, посадил её и сказал:

— Теперь всё в порядке. Я должен был сделать это, иначе бы вы умерли.

Лин-чи сидел на берегу реки, когда к нему подошёл философ, поклонился и задал вопрос: «Какова суть вашего учения?» Лин-чи посмотрел на него и не произнёс ни единого слова. Философ подумал про себя: «Он очень стар, наверное, к тому же и глухой», — и крикнул:

— Похоже, вы не слышите меня! Я спрашиваю, какова суть вашего послания?

Лин-чи засмеялся. Философ подумал: «Что-то странное. Сначала он не ответил, теперь смеётся! Может быть, он притворяется, что услышал меня? Но поскольку он не ответил на мой вопрос, значит, он ничего не услышал». И тогда учёный закричал ещё громче:
— Я спрашиваю, какова суть вашего учения?
Лин-чи спокойно сказал:
— Сначала я ответил — безмолвие. Но вы не смогли этого понять, и мне пришлось спуститься немного ниже. Я сказал — смех, радость. Но вы не смогли понять даже этого. Поэтому мне приходится спуститься ещё ниже.
И он написал пальцем на песке: «Медитация», сказав: «Это моё учение».
Учёный попросил:

— Не могли бы вы уточнить свою мысль, сделать её более чёткой?
Тогда Лин-чи написал на песке более крупными буквами: «Медитация».

Философ становился всё более раздражённым и спросил:
— Вы что, шутите? Я прошу уточнить, детализировать свою мысль, а вы пишете то же самое, только более крупными буквами. Я профессор философии!

Лин-чи воскликнул:
— Почему же вы сразу об этом не сказали!

И он написал: «Не ум».
Профессор стукнул себя по голове и ушёл, даже не попрощавшись.

Когда Йено пришёл к Мастеру, тот сказал:

— Зачем ты пришёл ко мне? Нет никакой необходимости для тебя быть здесь. Ты уже в Этом.
Но Йено попросил:
— Позволь мне остаться.
Тогда Мастер сказал:
— Хорошо, отправляйся на кухню и начинай перебирать рис. Ко мне не приходи. Если будет нужно, я сам приду к тебе.
Пяти сотням монахов нужен был рис, и этот человек с самого утра до позднего вечера перебирал его. Мало-помалу все мысли исчезли. Его дело стало его медитацией. Так прошло 12 лет.

Мастер состарился и объявил, что хочет найти себе преемника. Он сказал:
— Кто считает, что пробудился и познал Истину, пусть придёт и напишет на двери моей хижины своё понимание в четырёх строках.

В дневное время никто не осмеливался подойти к его двери, потому что все знали этого старика. Он сидел там со своей большой палкой и, если бы ему не понравились написанные строки, мог крепко побить.
Ночью, когда он уснул, один человек подошёл и написал:
«Ум — это зеркало, и на зеркале ума собирается пыль желаний; сотрите пыль и Истина предстанет пред вами». Эти строки понравились всем. В монастыре знали, кому они принадлежат, и ожидали от Мастера одобрения, но он молчал.
Монахи пришли на кухню и живо обсуждали этот важный вопрос. Один из них сказал:
— Мастер слишком строг, и если он будет продолжать в таком же духе, то не найдёт преемника.
Когда Йено услышал об этих строках, он рассмеялся. Его спросили:
— Глупец, почему ты смеёшься? Ты же ничего не знаешь, кроме своего риса?

Никто никогда не слышал, чтобы он смеялся или высказывал свое мнение. Йено сказал:
— Ум не зеркало, где может собираться пыль желаний. Тот, кто знает это, становится просветлённым.
Собралась толпа. Некоторые начали горячиться, говоря:
— Иди и напиши свои слова на двери Мастера, если не боишься быть побитым. Может быть, ты станешь его преемником.
Йено сказал:
— За 12 лет я разучился писать, кроме того, я не хочу быть ничьим преемником. Идите и напишите эти строки. Посмотрим, что скажет Мастер.
Они пошли и написали: «Ум — не зеркало, где может собираться пыль желаний и мыслей. Кто знает это, тот знает Истину».

Мастер прочитал эти строки, оставаясь в безмолвии. Он не произнёс ни слова одобрения или неодобрения. Ночью он пришел к Йено и сказал:

— Я знаю, кто мог получить это озарение. Ну что ж, бери мою чашу и мою мантию и уходи из общины. Ты — мой преемник! Все эти 12 лет от тебя исходил свет, но никто не замечал этого. Они приходили на кухню каждый день, но никто не разглядел тебя. Они слишком учёные и, если ты останешься, они нас не поймут. Это породит много зависти. Ты — мой преемник. Иди и продолжай нести мой огонь. Ты достиг!

Один ученик пришёл к Бокудзю. Поклонившись, он прикоснулся к его ногам и спросил:

— Как долго мне ждать моего просветления?

Бокудзю перевёл на него свои безмятежные глаза и долго не отводил взгляда.

Ученик стал беспокоиться, он опять спросил:

— Почему Вы так пристально смотрите на меня и не отвечаете?

Мастер произнёс ответ дзэн. Он сказал:

— Убей меня!

Ученик не мог поверить, что это ответ на его вопрос. Смущённый и растерянный, он поспешно ушёл. Он много дней раздумывал над ответом Бокудзю, но всё не мог понять, что же тот ему сказал. В отчаянии он обратился за помощью к старшему ученику.

Тот засмеялся и пояснил:

— Мастер сказал тебе: «Почему ты продолжаешь спрашивать меня»? Оставь Мастера, оставь всякое спрашивание. Убей меня в себе, убей мой авторитет. Оставь всякое учение. Кто я? Я не удерживаю тебя. Жизнь одинаково открыта для всех. Почему ты не начинаешь жить? Почему ты продолжаешь готовиться?

У Дого был ученик, которого звали Сошин. Сошин пришёл научиться медитации и терпеливо ждал, когда же, наконец, начнётся обучение. Он ждал уроков, подобных школьным, но их не было, и это сбивало его с толку и разочаровывало. И вот однажды он решился и сказал Мастеру:

— Много времени прошло с тех пор, как я пришёл сюда, но ни единого слова не было сказано мне о сути медитации.

Дого тихо улыбнулся и сказал:

— О чём ты говоришь, мой мальчик? С тех пор, как ты пришёл, я постоянно даю тебе уроки медитации!

Эти слова смутили бедного ученика ещё больше. Некоторое время он размышлял над ними, но ничего так и прояснилось. И, набравшись храбрости, он вновь обратился к Мастеру:

— Скажите, что это были за уроки?

Дого ответил:

— Когда ты приносишь мне чашку чая, я принимаю её; когда ты приносишь мне еду, я принимаю её; когда ты кланяешься мне, я киваю в ответ. Как ещё ты хочешь обучиться медитации?

Сошин опустил голову и вновь углубился в раздумья о загадочных словах Мастера.

Но Дого прервал его:

— Если ты хочешь увидеть, смотри прямо сейчас. Потому что когда ты начинаешь раздумывать, ты полностью упускаешь.

Досин однажды попросил своего учителя, третьего Патриарха дзэн-буддизма Сосана:

— Пожалуйста, укажи мне путь освобождения.

— Кто же и когда тебя поработил?

— Никто.

— Если это так, — сказал учитель, — то зачем же тебе искать освобождения?

Учитель дзен отправил своего главного ученика в караван-сарай на последнее испытание. Ученик спросил:

— Что это за испытание? Что я должен делать в этом караван-сарае?

Учитель ответил:

— Иди и просто наблюдай всё, что там происходит, и расскажи мне. Это решит, станешь ли ты моим преемником или нет.

Ученик отправился в караван-сарай. Он наблюдал всё. Придя к Учителю, он рассказал:

— Я видел, что хозяин караван-сарая чистит зеркало вечером и снова чистит его утром. Я спросил его: «Вы очистили зеркало всего несколько часов назад, зачем снова чистить его?» Хозяин ответил: «Пыль собирается каждое мгновение, поэтому нужно чистить зеркало в любую свободную минуту. Ты всегда найдёшь на нём собравшуюся пыль». И я пришёл к выводу, что вы были совершенно правы, послав меня в караван-сарай. То же самое происходит и с умом: его нужно очищать каждую секунду, потому что каждую секунду пыль по своей природе продолжает собираться.

Напоминает первые годы практики пути воина. Как Дон Хуан в общем то и говорил, уходят годы на то, чтобы по настоящему захотеть измениться. Уходят годы и на то, чтобы измениться.

А может и так: уходят годы для того, что-бы понять, что нечему меняться, надо только решить, как вести себя. А что после я не знаю Подскажете?

я незнаю...

Кто-то спросил Бокудзю:

— Что вы делаете? Какова ваша религиозная дисциплина?

Он ответил:
— Я живу обычной жизнью — это моя дисциплина. Когда я чувствую голод, я ем. Когда я чувствую, что хочу спать, я сплю.
Спрашивающий был озадачен. Он сказал:
— Но я не вижу в этом ничего особенного.
Бокудзю сказал:
— В этом вся суть. Нет ничего особенного. Все, жаждущие чего-то особенного, являются эгоистами.
Спрашивающий всё ещё был озадачен. Он сказал:
— Но это делают все: когда голодны — едят; когда хотят спать — спят.
Бокудзю рассмеялся и сказал:
— Нет. Когда вы едите, то вы делаете тысячу и одну вещь: вы думаете, мечтаете, воображаете, вспоминаете. Вы не только едите. Когда я ем, то я просто ем: тогда существует только еда и ничего больше. Когда вы спите, вы видите сны, боретесь, имеете кошмары. Когда я сплю, то я просто сплю, не существует больше ничего. Когда есть сон, то есть только сон. Нет даже Бокудзю. Когда я гуляю, то существует только прогулка, не существует никакого Бокудзю: просто прогулка.

Один человек пришел к Бокудзю и спросил:

— Вы действительно следовали своему Учителю?

—Да, я следовал ему, — ответил Бокудзю.

Но всем было известно, что Бокудзю вовсе не следовал своему Учителю. Поэтому человек недоверчиво спросил:

— Вы хотите обмануть меня? Все знают, что Вы не следовали своему Учителю, и всё же вы утверждаете, что следовали ему. Что вы имеете в виду?

Бокудзю ответил:

— Я следовал своему Учителю, потому что мой Учитель никогда никому не следовал, даже своему Учителю. Этому я научился у него!

Принимай события легко, без усилий,
и через некоторое время напор мыслей,
внешних и внутренних, спадает сам собой,
и истинное лицо проявит себя.

Тело и ум, свободные от всех мотиваций,
всегда появляются как пустота и абсолютное тождество,
сияя, как яркость небес, в центре широкого
пространства существующих вещей,
не требуя полировки или очистки.
Это за пределами всех концепций,
за пределами бытия и не-бытия.

Оставь свои бесчисленные знания,
впечатления, понимания и иди в эту
необъятность пространства.
Когда ты пришел в эту протяженность,
в твоем сердце нет и пятнышка буддизма,
а когда в тебе нет ни пятнышка знаний,
ты обретаешь истинное видение Будд и патриархов.

Истинная правда похожа на необъятное пространство,
которое содержит все явления.
Когда ты можешь приходить и идти
во всех религиях одинаково,
когда нет ничего специфически твоего
ни внутри, ни снаружи,
когда ты соответствуешь высокому
и соответствуешь низкому,
соответствуешь квадратному и соответствуешь круглому, —
тогда это То.

Пустота моря позволяет волнам подниматься;
пустота горных долин производит эхо,
пустота сердца рождает Будду.
Когда твое сердце пусто, вещи отражаются в нем,
как в зеркале, сияя там без всякого различия между ними.
Жизнь и смерть — это иллюзия,
все Будды — в одном твоем теле.

Дзен — это не что-то таинственное,
это просто попадание в цель и пронзание событий.
Если ты отбросишь все сомнения,
течение жизни и смерти прервется само.
Я спрашиваю вас всех:
Вы видите это или нет?
Как в июне снег тает на вершине Фудзи.

мастер Букко

Дайкаку сказал:

"Практика Дзен не проясняет различий понятий,
она выбрасывает прочь все предвзятые взгляды,
и представления, и священные тексты, и все остальное
и, пронзая скрывающие покровы, достигает весны
собственного существования за ними.
Все святые обратились внутрь
и искали самих себя
и этим вышли за границы всех сомнений.
Обратиться внутрь — это значит все 24 часа,
в каждой ситуации,
пронзать одну за другой все оболочки,
скрывающие собственную сущность,
глубже и глубже, к тому месту,
которое нельзя описать.
Это происходит тогда,
когда мыслительный процесс заканчивается
и ум перестает различать;
когда ложные взгляды и идеи
исчезают сами, без особого внимания к ним;
когда истинные действия
и истинные побуждения возникают сами, без поисков.

Это происходит, когда человек знает,
что такое истина сердца.
И человек, решивший идти по пути,
должен с самого начала
никогда не терять ее из виду,
находится ли она в тихом месте
или в месте борьбы,
и он не должен цепляться
за спокойные места
и избегать тех мест, где есть беспокойство.
Если человек хочет найти убежище от тревог,
скрывшись в какое-то тихое место,
он упадет во тьму.
Если, когда он старается
отбросить заблуждения и открыть истину,
мир состоит из множества возможностей,
он должен отбросить тысячи импульсов
и идти вперед, совсем не думая
о хорошем или плохом.
Он не должен ненавидеть страсти,
он просто должен сделать свое сердце чистым".

Мирянин спросил Банкея:

"Хотя я благодарен тебе за учение о нерожденности,
но мысли, благодаря привычкам ума, все равно приходят,
а я теряюсь в них и испытываю трудности,
стараясь оставаться постоянно нерожденным.
К чему же я могу применить веру всего сердца?"

Банкей ответил:

"Если ты будешь стараться остановить
возникающие мысли, ум будет разделен на две части:
останавливающую и останавливаемую,
и ты никогда не достигнешь спокойствия ума.
Просто поверь, что мысли изначально
не существуют, но время от времени возникают
и прекращаются, в зависимости от того,
что ты видишь и слышишь, но не имеют
реальной сущности".

Другой мирянин спросил:

"Когда я стираю возникающие мысли,
они все равно продолжают приходить отовсюду,
не останавливаясь.
Как я могу их контролировать?"

Банкей ответил:

"Стирать возникающие мысли — все равно,
что пытаться смыть кровь кровью.
Хотя первоначальная кровь может быть удалена,
смывающая кровь все равно оставит следы;
сколько бы вы ни смывали, пятна останутся".
"Не-ум первоначально не рожден,
не умирает и существует без иллюзий.
Не осознавая этого, думая,
что мысли реально существуют,
вы скитаетесь в рутине рождений и смертей".
"Осознавая, что мысли возникают только временно,
вы должны позволить им начинаться и прекращаться,
не удерживая и не отвергая их.
Это как предметы, отражающиеся в зеркале;
если зеркало чистое и ясное,
оно отражает то, что проходит перед ним,
но не удерживает изображений".
"Просветленный не-ум — бесконечно ярче и чище,
чем зеркало, и в то же время излучает, как свет, знание;
все мысли растворяются в таком свете, не оставляя следа.
Если вы поверите в эту истину,
сможете доверять ей, то сколько бы мыслей ни пришло,
они не станут препятствием".

Хайку
Пояснения Ошо

В момент смерти вы не вспоминаете, какой фильм идет в ближайшем кинотеатре. Когда смерть перед вами, вы не можете думать о чем-нибудь другом. Дзенский монах говорит это в маленьком хайку:
"Ты, стоящая передо мной,
О, моя вечная сущность!
Как только я первый раз увидел тебя мельком,
Ты стала моей тайной любовью".
В зеркале смерти он увидел свое изначальное лицо. Все предметы ушли, все связи разорвались, все, что занимало внимание, прекратилось.

Во время своей смерти дзенский монах Гуин написал:
"Все доктрины разлетелись на куски,
Дзеновские учения отброшены —
Восемьдесят лет и один.
Небо сейчас трещит и падает.
Земля открывается, раскалываясь.
В сердце огня
Лежит спрятанная весна".

Хайку... просто маленькое утверждение, но оно стоит гораздо больше огромных священных текстов:
"Когда спящий пробуждается,
Его не существует".