Стратегия и сталкинг. Карлос Кастанеда

Карлос Кастанеда и его наследие

Стратегия > Сунь-цзы > Доктрина Сунь-цзы - I, 10


Доктрина Сунь-цзы

I: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, II: 1, 2

10

Первое и основное правило стратегии войны Сунь-цзы определяет следующими словами: "Тот, кто хорошо сражается, управляет противником и не дает ему управлять собой" (VI, 1). Нетрудно понять, что в этом изречении содержится требование сохранения в своих руках всей полноты инициативы.

Второй способ управления действиями противника - овладеть тем, что ему дорого: "Захвати первым то, что ему дорого. Если захватишь, он будет послушен тебе" (XI, 5), т.е. будет невольно делать то, что ему хотят навязать. Сунь-цзы сам не объясняет, что следует понимать под словами "то, что ему дорого". Одни комментаторы считают, что в данном случае речь идет о выгодной позиции, другие - о родных местах противника и т. п. Возможно, что Сунь-цзы нарочно оставляет эти слова без уточнения, так как понятие "дорогого" может быть самым различным в зависимости от обстановки и условий борьбы.

Близко к этому способу действий подходит рекомендуемый Сунь-цзы прием "нападения на то, что противник не может не защищать". "Если я хочу дать бой, пусть противник и возводит высокие редуты, роет глубокие рвы, все равно он не сможет не вступить со мной в бой. Это потому, что я нападаю на то место, которое он непременно должен спасать". Тут же Сунь-цзы продолжает: "Если я не хочу вступать в бой, пусть я только займу место и стану его оборонять, все равно противник не сможет вступить со мной в бой. Это потому, что я отвращаю его от того пути, куда он идет" (VI, 6). Вероятно, здесь идет речь о стратегическом маневрировании, вынуждающем противника к тем или иным действиям.

Хорошим средством управлять действиями противника Сунь-цзы считает, как было объяснено выше, умелое применение тактики "выгоды-вреда", т. е. завлечения, заманивания противника какой-нибудь несущественной или временной выгодой, а с другой стороны - создания ему препятствий. К тому же результату может привести и действие, являющееся для противника неожиданностью, вследствие чего он оказывается неподготовленным. Сунь-цзы советует "идти по тому пути, о котором он и не помышляет" (XI, 6). Неожиданным действием можно вызвать полную растерянность противника. "Напасть и при наверняка взять - это значит напасть на место, где он не обороняется; оборонять и при этом наверняка удержать - это значит оборонять место, на которое он не может напасть. Поэтому у того, кто умеет нападать, противник не знает, где ему обороняться; у того, кто умеет обороняться, противник не знает, где ему нападать". Сунь-цзы считает, что полководец, умеющий так действовать, является "властителем судеб противника" (VI, 4).

Таков общий закон ведения войны. На его основе устанавливается то, что можно назвать общей тактикой и тактикой частной.

В основе общей тактики лежит положение: война - это путь обмана (I, 7). Сунь-цзы подробно разъясняет, что он подразумевает под этими словами. Это есть тактическая маскировка, различные меры предосторожности, использование недостатков или ошибок противника, воздействие на него изнутри, воздействие на его психологию (I, 7). Короче говоря, он имеет в виду различные приемы военной хитрости. При этом он придает этой хитрости, или "обману", как он выражается, такое значение, что считает возможным заявить: "В войне устанавливаются на обмане" (VII, 7).

К области общей тактики относится и развиваемая Сунь-цзы теория "прямого и обходного путей". С его точки зрения, цели на войне могут быть достигнуты двумя этими путями.

При этом Сунь-цзы особое значение придает тому, что он называет "тактикой обходного пути". В этом пункте он, верный своему методу, снова устанавливает диалектическую зависимость этих двух понятий. Для Сунь-цзы в обходном пути скрывается прямой; обходный путь нередко ближе и вернее ведет к цели, чем прямой. Но "трудное в борьбе на войне - это превратить путь обходный в прямой, превратить бедствия в выгоду. Поэтому тот, кто, предпринимая движение по такому обходному пути, отвлекает противника выгодой и, выступив позже него, приходит раньше него, тот понимает тактику обходного движения" (VII, 2). Сунь-цзы очень высоко ставит эту тактику: "Кто заранее знает тактику прямого и обходного пути, тот побеждает. Это и есть закон борьбы на войне" (VII, 10).

Главнейшим условием всех действий на войне Сунь-цзы считает быстроту. Ей он придает первостепенное значение. Характеризуя быстроту, он говорит, что она должна быть подобной ветру (VII, 8). Удар должен быть нанесен "быстрее, чем достигает звук грома ушей человека, быстрее, чем блеск молнии достигает его глаз", как говорит комментатор Чэнь Хао.

Быстрота сама по себе уже представляет мощь. Бурный поток обладает такой мощью, что может нести на себе тяжелые камни. Что даег ему эту мощь? Только его быстрота (V, 7). Также и удар по противнику: если он производится с быстротой, "подобной ветру", он уже тем самым обладает сокрушительной силой.

Признавая быстроту необходимой во всех действиях на войне, Сунь-цзы особо указывает на то, что лучшим на войне является быстрое вторжение на территорию противника. Он рекомендует внимательно следить за всеми действиями противника и подстеречь удобный момент, когда тот как бы несколько приоткрывает себя. "Когда противник станет открывать и закрывать, непременно стремительно ворвись к нему" (XI, 30). Умение подстерегать малейшую оплошность противника при одновременной искусной маскировке своих собственных намерений Сунь-цзы рисует очень образно: "Сначала будь как невинная девушка - и противник откроет у себя дверь. Потом же будь как вырвавшийся заяц - и противник не успеет принять мер к защите" (XI, 31).

Таково содержание общей тактики Сунь-цзы. Частная тактика состоит из правил, говорящих о том, как вести бой в различных местностях в зависимости от их топографических свойств (IX, 2-5; X, 2-7) и их стратегических свойств (XI, 3, 20); как действовать в различных случаях численного соотношения сил сторон (III, 4) и т. д. Сюда же относятся и правила тактической разведки (XI, 11).

Свое учение о бое Сунь-цзы строит на теории правильного боя и маневра. Этим его понятиям старая китайская военная наука придала особо важное значение. И сам Сунь-цзы видит в этих двух элементах все содержание боя. "Действий в сражении всего только два - правильный бой и маневр", - говорит он (V, 6). Собственно говоря, каждый из этих приемов боя имеет свое специальное назначение: "Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром". Поскольку маневр является инструментом победы, Сунь-цзы и считает возможным заявить: "Тот, кто хорошо пускает в ход маневр, безграничен, подобно Небу и Земле, неисчерпаем, подобно Хуанхэ и Янцзыцзяну" (V, 5).

Однако было бы неправильным считать, что Сунь-цзы отдает предпочтение какому-либо одному из этих приемов. Каждый из них имеет свою особую функцию, и Сунь-цзы ее определяет. Но вместе с тем он тут же указывает, что каждый из них в отдельности сам по себе еще нс может дать требуемого эффекта, т.е. победы. Нужно их сочетание: "То, что делает армию при встрече с противником непобедимой это правильный бой и маневр" (V, 3).

Но было бы неправильным ограничиваться и этим. Полководец должен понимать, что непроницаемой стены между этими двумя приемами боя нет вообще. Наоборот, их соотношение такое же диалектическое, как и всех прочих элементов стратегии и тактики. Правильный бой в известных условиях переходит в маневр, маневр - в правильный бой.

"Действий в сражении всего только два - правильный бой и маневр, но изменений в правильном бое и маневре всех и исчислить невозможно. Правильный бой и маневр взаимно порождают друг друга, и это подобно круговращению, у которого нет конца. Кто может их исчерпать?" (V, 6). Таким образом, и в этой области боя господствует закон изменений и превращений. И как всегда, секрет победы заключается в том, чтобы этими изменениями и превращениями, этой внутренней диалектикой боя овладеть.

В "Диалогах" Ли Вэй-гуна в дополнение к высказываниям Сунь-цзы говорится следующее: полководец должен уметь, во-первых, превращать маневр в правильный бой и обратно; этим самым он будет распоряжаться самим процессом изменений и превращений. Во-вторых, он должен уметь применять эти изменения и превращения для обмана противника. Тай-цзун, в уста которого вложены эти слова, вспоминает учение Сунь-цзы о форме, о том, как пользоваться ею в борьбе с противником. Сунь-цзы учит, что следует всегда скрывать свою истинную форму и демонстрировать ложную. Это правило применяется и в отношении правильного боя и маневра. Следует "заставлять противника принимать мой правильный бой за маневр, а мой маневр заставлять принимать за правильный бой". Эти слова Тай-цзуна, хорошо укладывающиеся в русло рассуждений Сунь-цзы, могут быть признаны вполне точным разъяснением мысли самого Сунь-цзы.

Последнее, что осталось отметить в тактике Сунь-цзы, это его учение об ударе. Он требует, чтобы удар был стремительным, рассчитанным, коротким, сокрушительным. Стремительность удара он ставит в зависимость от мощи, той самой мощи, которая порождается быстротой. "То, что позволяет быстроте бурного потока нести па себе камни, есть ее мощь... У того, кто хорошо сражается, мощь - стремительна" (V, 7). Рассчитанность удара он также ставит в связь с быстротой, но в другом виде: "То, что позволяет быстроте хищной птицы поразить свою жертву, есть рассчитанность удара... У того, кто хорошо сражается... рассчитанность коротка". Таким образом, два образа рисуют надлежащий по качеству удар по противнику: бурный несущийся поток и нацеливающийся на свою жертву пернатый хищник.

Но есть одна подробность в этом учении об ударе. Сунь-цзы считает, что удар наносит не что иное, как то, что он именует "мощью" армии, т. е. ее потенциальной силой, слагающейся из ряда вышеописанных взаимодействующих элементов. Полководцу не требуется прибегать к каким-нибудь особым, внешним действиям и усилиям; ему нужно только пустить в ход мощь своей армии. "Тот, кто хорошо сражается, ищет все в мощи, а не требует всего от людей. Поэтому он умеет выбирать людей и ставит их соответственно их мощи", т.е. приводит в действие их собственную силу (V, 11). "Тот, кто ставит людей соответственно их мощи, заставляет их идти в бой так же, как катят деревья и камни. Природа деревьев и камней такова, что, когда место ровное, они лежат спокойно; когда оно покатое, они приходят в движение; когда они четырехугольны, они лежат на месте; когда они круглы, они катятся" (V, 12). "Поэтому мощь того, кто умеет заставить других идти в бой, есть мощь человека, скатывающего круглый камень с горы в тысячу саженей" (V, 13). Такой сокрушительной силой будет обладать удар той армии, у которой приведена в движение ее собственная внутренняя мощь.

Таково учение Сунь-цзы, изложенное как некая система. Несомненно, что в этой системе не все части одинаково развиты, кое-что совершенно отсутствует - даже с точки зрения военной теории Древнего Китая. Так, например, много нового мы встречаем в двух ближайших по времени трактатах по военному искусству - "У-цзы" и "Вэй Ляо-цзы" (оба относятся к IV в. до н. э.). Но ни в одном древнем сочинении по военному искусству нет той полноты и цельности, которые наличествуют в учении Сунь-цзы.

Само собой разумеется, что в этом учении отразилась историческая эпоха, в которую оно создалось.

Доктрина Сунь-цзы прежде всего явление, характерное для определенной исторической эпохи. Выяснение этой связи учения Сунь-цзы и состовляет последнюю задачу настоящего исследования. Это тем более важио, что в свете истории явственнее проступает и существо самого учения.

Назад | Далее...

Николай Конрад

I: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, II: 1, 2

Copyright © 2007-2024   Искусство стратегии и сталкинга   Валерий Чугреев   https://chugreev.ru   vchugreev.ru