Доктрина Сунь-цзы

I: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, II: 1, 2

II. Учение Сунь-цзы и эпоха

2

Очень многие элементы учения Сунь-цзы ясно выдают свою тесную связь с эпохой "князей-гегемонов". Прежде всего об этом прямо свидетельствуют те места трактата, в которых содержатся чисто исторические указания. В единственном случае (XI, 22, 23), где Сунь-цзы говорит о том, чьим является войско, т.е. о правителе страны, он употребляет термин "ба"; это у него - единственный термин для понятия государя. В другом месте (VI, 10) он прямо упоминает о войнах с княжеством Юэ, а мы знаем, что именно в эпоху "ба" княжество У вело такие войны с Юэ.

Об этих прямых данных, указывающих на время возникновения памятника, уже говорилось выше. Но о связи с эпохой "ба" свидетельствуют и многие, притом важнейшие, черты его учения.

В первую очередь об этом свидетельствует масштаб тех войн, которые Сунь-цзы имел в виду, создавая свое учение. Это войны крупного масштаба, т. е. такие войны, которые велись в те времена между сильнейшими княжествами. Об этом говорят его слова о "стотысячной армии", о дополнительных наборах для пополнения убыли, о большом удалении театра военных действий от пределов своей страны, об огромных расходах на войну и т.д. Несомненно, речь идет о войнах, которые могли вести между собой претенденты на роль князей-гегемонов. В этом свете становятся вполне понятными и те знаменитые слова Сунь-цзы, с которых он начинает свой трактат: "Война - это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели" (I, 1). Они имеют совершенно конкретный смысл. Вся эта эпоха с необыкновенной ясностью свидетельствовала, как часто война заканчивалась гибелью одного из воюющих государств. Пpeкрасным примером служит судьба самого княжества У, завоеванного князем Юэ. Тем более конкретный смысл имеют слова Сунь-цзы, которыми он заканчивает свое указание на то, что война может принести гибель государству; он говорит: "это нужно понять". И эти его слова звучат настоящим, имеющим совершенно реальный смысл предупреждением.

Очень показательно с точки зрения связи с эпохой и понятие "выгоды", фигурирующее у Сунь-цзы в качестве цели, которую преследуют предпринимая войну. Это именно то выражение, которым в ту эпоху определяли задачи правителей в управлении государством. Об этом очень хорошо свидетельствуют приведенные в комментарии слова лянского князя, сказанные им в разговоре с Мэн-цзы. Правда, это свидетельство относится к более позднему времени - ко времени Чжаньго, но это время явилось прямым продолжением эпохи Чуньцю, таким же периодом бесконечных войн между княжествами. Таким образом несомненно, что и в эпоху "ба" соображения "выгоды", т.е. захвата, усиления своей власти, руководили действиями князей, особенно князей-завоевателей.

Целиком обусловлены эпохой мысли о полководце, которые изложены в трактате. Крайне характерна та поистине решающая роль, которая отводится полководцу на войне. Более того, исключительно высоко оценивается значение полководца и для судеб самой страны: ведь Сунь-цзы считает возможным сказать о полководце, что он "властитель судеб народа", "хозяин безопасности государства" (II, 14). Такое значение полководец в истории Китая мог приобрести именно в рассматриваемый период, когда от искусства военачальника действительно во многом зависела не только судьба правителя, но и само существование государства. Именно это и обусловило такое решительное подчеркивание роли полководца, которое звучит в неоднократных требованиях Сунь-цзы предоставить полководцу полную самостоятельность (III, 6, 8). В известной мере это было необходимо по существу, так как вмешательство невежественного в военном деле правителя могло повредить делу, но в не меньшей мере это вызывалось крайне возросшим сознанием полководцами своего значения; они понимали, что в условиях постоянных войн именно от их искусства и талантов зависели судьбы правителей. Отсюда идет и резкое противопоставление сферы "военной" сфере "гражданской" (IX, 19) в управлении страной и вообще во всей жизни страны: оно могло создаться только в обстановке той эпохи.

Очень ярким отражением эпохи является все то, что Сунь-цзы говорит о способах заставить солдат сражаться. Он считает, что солдаты будут сражаться только тогда, когда у них не будет никакого другого выхода. Именно на этом построено все его учение о "месте смерти" (XI, 9). Более того, он прямо советует полководцу самому создавать такую обстановку: об этом говорят его советы "убрать лестницы", "сжечь корабли", "разбить котлы" (XI, 18). Это значит, что ни на какие другие условия, которые могли бы создать у солдат стремление сражаться насмерть, он не рассчитывает. Правда, он допускает еще один способ заставить их сражаться: надлежит вызвать у солдат "ярость", т. е. ожесточение, и "жадность", т. е. стремление награбить (II, 12). Других стимулов он не знает.

Рядом с этим его заявлением стоят другие, свидетельствующие о том, что солдаты его времени не желали воевать, тяготились войной. Сунь-цзы считает, что солдаты только и думали, как бы поскорее вернуться домой. Поэтому он и советует зайти возможно дальше в глубь неприятельской территории, чтобы солдаты сознавали, что их дом далеко, а вокруг неприятельская страна. Эти мысли и поднимут их боеспособность. Если же они будут сражаться у себя на родине, то только потому, что будут сознавать, что опасность угрожает их собственным семьям.

Такая характеристика отношения войсковой массы к войне вполне укладывается в общую картину эпохи, когда понятие "родина" относилось только к родным местам, когда ослабели или даже исчезли общеплеменные интересы, ранее - в эпоху племенных объединений - как-то двигавшие общей массой племени. Кроме того, в таком отношении солдат к войне сказывалось то обстоятельство, что простым земледельцам, из которых, согласно данным трактата, состояла основная масса армии, были далеки и чужды захватнические цели войн, которые велись правителями.

В свете этих рассуждений крайне интересным представляется известное требование Сунь-цзы единства - единодушия народа и правителя (I, 3). Как отнестись к этому требованию? Можно, конечно, считать его условной фразой, обязательной для прикрытия отнюдь не гладких отношений между князем и народом, особенно во время войны, официальным лозунгом правителей. Но Сунь-цзы, так ясно указывающий на разорительность войны для народной массы, на ее нежелание воевать ради "выгоды" своих правителей, вряд ли допустил бы здесь такое противоречие. Скорее эти слова звучат предупреждением правителю, указанием ему, что успешный исход войны может быть достигнут лишь при наличии одобрения народа, его согласия воевать. Только тогда война будет представлять истинный "Путь". Сунь-цзы во многих своих идеях стоял безусловно выше своей эпохи; очень возможно, что это проявилось и в требовании единства.

Наконец, в тесной связи с "духом эпохи" стоит и центральная философская идея трактата: мысль о том, что все бытие слагается из бесконечных перемен. Идея "перемен", понятых в таком смысле, является основной идеей концепции бытия, которая отображена в древнейшей книге Китая - "И-цзине", "Книге перемен". Это "ицзиновское" направление китайской мысли несло в себе элементы стихийной диалектики, которая обеспечила наиболее плодотворную линию развития теоретического мышления в древнем и средневековом Китае. Черты этой диалектики видны, как это и разобрано выше, во многих положениях Сунь-цзы.

Таково учение Сунь-цзы как продукт своей эпохи. Оно прежде всего, конечно, принадлежит этой эпохе. Но, как мы видим по судьбе этого учения, оно вышло за пределы своего времени. Этой своей долгой жизнью учение Сунь-цзы обязано, надо думать, именно наличием в нем философской концепции в виде пусть стихийной, пусть ограниченной (иначе в те времена и быть не могло), но все же диалектики, покоящейся при этом на основе хотя и примитивного, наивного, но все же материализма. Именно эта концепция и позволила Сунь-цзы осмыслить многие стороны войны так, что это осмысление сохраняло в известных отношениях свою действительность и в последующие времена.

Назад

Николай Конрад

I: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, II: 1, 2