Покуда живёшь, поневоле в бессмертие веришь,
А жизнь оборвётся - и мир не заметит потери.
Не вздрогнет луна, не осыпятся звёзды с небес...
Единый листок упадёт, но останется лес.

В младенчестве сам себе кажешься пупом Вселенной,
Венцом и зерцалом, вершиной людских поколений,
Единственным "Я", для которого мир сотворён:
Случиться исчезнуть - тотчас же исчезнет и он.
Но вот впереди распахнуться последние двери,
Погаснет сознанье - и мир не заметит потери.

Ты ревностью бредишь, ты шепчешь заветное имя,
На свадьбе чужой веселишься с гостями чужими,
Ты занят делами, ты грезишь о чём-то желанном,

О завтрашнем дне рассуждаешь как будто о данном,
Как будто вся вечность лежит у тебя впереди...
А сердце вдруг - раз! - и споткнулось в груди.

Кому-то за звёздами, там, за последним пределом,
Мгновения жизни твоей исчислять надоело,
И всё, под ногой пустота, и окончен разбег,
И нет человека, - а точно ли был человек?..
И нет ни мечты, ни надежд, ни любовного бреда,
Одно Поражение стёрло былые победы.

Ты думал: вот-вот полечу, только крылья оперил!
А крылья сломались - и мир не заметил потери.

Мария Семёнова

…И я уйду. А птица будет петь,
Как пела,
И будет сад, и дерево в саду,
И мой колодец белый.
На склоне дня, прозрачен и спокоен,
Замрет закат, и вспомнят про меня
Колокола окрестных колоколен.
С годами будет улица иной;
Кого любил я, тех уже не станет,
И в сад мой за беленою стеной,
Тоскуя, только тень моя заглянет.
И я уйду; один - без никого,
Без вечеров, без утренней капели
И белого колодца моего…
А птицы будут петь и петь, как пели.

"Решающее путешествие" Хуан Рамон Хименес
Из книги Карлоса Кастанеды "Путешествие в Икстлан"

Вьётся Воина моя дорога
Выпустил немало быстрых стрел
Хоть осталось их немного
Я по-прежнему спокоен и смел

Вновь натяну верный лук
И опять зазвенит стрела
Громко песню свою запоёт-
Песню Смерти моим врагам.

АБУ ИБН АЛЬ ФАРИД (1181-1234)
.
БОЛЬШАЯ КАСЫДА (ОТРЫВКИ)

Вокруг пустыня, жаждою томим,
Я словно разлучён с собой самим.

Мой рот молчит, душа моя нема,
Но боль горит и говорит сама.

И только духу внятен тот язык,
Тот бессловесный и беззвучный крик.

Земная даль пустующий чертог,
Куда он вольно изливаться мог.

И мироздание вместить смогло,
Всё что во мне сверкало, билось, жгло.

И истиной наполнившись моей,
Вдруг загорелось сонмами огней.

И тайное моё открылось вдруг,
Собравшись в солнца раскалённый круг.

Как будто кто-то развернул в тиши,
Священный свиток, тайнопись души.

Его б никто не смог бы прочитать
Когда б любовь не сорвала печать.

Был запечатан плотью тайный свет,
Но тает плоть и тайн у духа нет.

Всё мирозданье – говорящий дух,
И книга жизни, льётся миру вслух.

А я, я скрыт в тебе любовь моя.
Волную света захлебнулся я.

И если б смерть сейчас пришла за мной,
То не нашла приметы ни одной.

Лишь эта боль, в которой скрыт весь я,
Мой меч награда страшная моя.

Из блеска, из надмирного огня,
На землю вновь не высылай меня.

Мне это тело сделалось чужим,
Я сам желаю разлучиться с ним.

Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь,
Текущий огнь, горящая любовь.

* * *

Я жажду жажды, хочет страсти страсть,
И лишь у смерти есть над смертью власть.

Приди же смерть сотри черты лица,
Я дух, одетый в саван мертвеца.

Я весь исчез, мой затерялся след,
Того, что глаз способен видеть нет.

Но сердце мне прожгла внезапно весть,
Из недр – несуществующее есть.

Ты жжешься суть извечная моя,
Вне смерти, в сердцевине бытия.

Была всегда и вечно будешь впредь,
Лишь оболочка может умереть.

Любовь жива без рук, без губ, без тел,
И дышит дух, хотя бы прах истлел.

* * *

Простор бессмертья целостная гладь,
То, что нельзя отдать и потерять.

Смерть захлебнулась валом бытия,
И вновь из смерти возрождаюсь я.

Но я иной. И я, и ты и он,
Все я. Я сам в себе не заключён.

Я отдал всё, моих владений нет,
Но я весь этот целокупный свет.

Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.

В моей груди внутри меня живёт.
Вся глубина, и весь небесный свод.

Я буду, есмь, я был ещё тогда,
Когда звездою не была звезда.

Путь Воина

Тысячи дней одинокой борьбы,
Странной войны без конца и начала,
И каждый день начинаем сначала,
Битву за звание счастливой судьбы!

Перепросмотр

Не паханное поле прежних лет,
прошедших дней и прожитых мгновений,
И белых мест на карте больше нет,
но в памяти моей одни пробелы...

Доска вся в клетку и квадраты ровные,
Каждому есть ход, четко зафиксирован.
И короли и кони их и пешки скромные,
Что будут первыми, события форсировать.
И ход за ходом, врывается в пространство
Рука, что убирает по одной фигуре,
Деля на цвета два и на два разных царства,
"Родных" по сути, но отличающихся, по цветовой структуре.
И не возможно изменить игру, она закончится,
Раз начата однажды, неведомой рукой,
Что появляется, когда считает нужным впрочем,
Пока идет обмен их по одной.
Фигурку обменяют белую, на черную в начале,
Чтоб выстроить план действий, на несколько ходов вперед,
И строить комбинации, а не так как их расставили,
Чтоб сделать, завершающий и очень важный ход.
Не важно сражена значительная часть,
Как будто бы убитые и вне игры лежат,
Чтобы рука безумная, испытывая страсть.
Могла в конце игры, поставить "шах" и "мат".

На окнах узоры,
Нежнее нежного,
От мороза,
Льдисто-снежного,
Что вокруг,
Кружит и кружит,
Снежинки сдувает
Тончайшим кружевом.
Сбивая в стаи,
Мерцая быстрыми,
Сыпет огнями,
Яркими искрами,
Что полыхают
Так цветисто
И порхают,
На снеге чистом.
И белым белым,
Светом особым,
Наполнил зиму,
До неба сугробами.

Кабир (1440-1518)

Проснись, душа, и оглянись:
Ты - в чуждом мире... Рваться ввысь,
Не осознав, что Бог - Любовь,
Что ты слепа, коль вновь и вновь
Спешишь припасть к стезе земной?
О, нет! Тебе, тебе самой,
Воззвав к Любимому, взлететь
К высотам, где не властна смерть.
Но вновь и вновь взывай, зови
Свою Любовь - и зов любви
Сомнет преграды вязкой тьмы,
Откроет, пусть на краткий миг,
Тот мир, где Бог - твоя Любовь,
Где мир не властен над тобой.
Поверь Кабиру - поспеши:
Мгновенье - вечность для души.


О душа!
Тебе мир твоей Любви
До сих пор неведом,
Хотя ты - оттуда пришла
И обратный путь заповедан.
Так скажи:
Зачем все тяготы днесь,
Если жизнь - ожидание вести,
Ожидание зова Любви?
Мир тебе, как своей невесте,
И другой стороной открыт,
Иным измереньем,
Ты же медлишь
В зыбком своем челне
На гребне теченья,
Словно ищешь удара волны,
А не светлый миг озаренья.
Берегись!
Можешь все потерять,
Путь подвергнув сомненью:
Не с Любимым встретишься
В Мире Любви,
А лишь с собственной тенью.

За границию домашних стен

Что же так холодно стало
Где бы не сел...
От чего же так смело запел
Мне не видим предел...

Борис Гринберг. 1996

Воззвал он, и ему был голос:
- Проси, все сбудется! Проси!
- Мой Бог, и я хочу быть Богом,
И целый мир держать в горсти,

Хочу всех знаний всех вселенных,
Хочу всей мудрости веков,
Хочу бессмертным быть, нетленным...
И Смех раздался: - Будь таков!

Не знаешь ты, ЧЕГО ты хочешь!
Но пусть свершится выбор твой...
И ночь в его ворвалась очи,
Их наполняя пустотой.

Любовь нельзя понять, истолковать,
Ее лишь можно просто ощущать....

.....

Как нравится мне быть открытой,
И говорить все то, что хочется сказать.
Простою фразой, неизбитой.
В душе моей, как прежде, тишь и благодать.

Слова с любовью "выливая",
Готова весь я мир земной расцеловать.
И в радости вся "утопая",
С улыбкой светлой встречу новый день опять.

Наш мир волшебен и прекрасен.
Ты посмотри вокруг - сплошные чудеса!
Любовью щедро он одарен.
Природа вечно Празднует сама себя!

Люблю я всякое Творенье.
И знаю, все Одна Чудесная Игра.
Простое Свето-представленье,
Скажи, ну как не радоваться мне всегда.

Когда лишь просто Наблюдаешь,
Ты ничего здесь не желая для себя.
Забавно станет. Это знаю.
Ты хохотать не перестанешь никогда.

Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, —
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром,

И какой героический пыл
На случайную тень и на шорох...
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.

О, летящие в ночь поезда,
Уносящие сон на вокзале...
Впрочем, знаю я, что и тогда
Не узнали бы вы — если б знали —

Почему мои речи резки
В вечном дыме моей папиросы,—
Сколько темной и грозной тоски
В голове моей светловолосой.

Поэт Марина Цветаева.

Много слов красивых говорят
Нам в начале марта все мужчины,
Только об одном они молчат
И на это есть свои причины…
Не печалься в зеркало смотрясь,
Не считай по капельке морщины,
Будь такой, какой ты родилась!
Ведь зимой всегда бывает иней…
Не ищи в глазах мужских ответ,
Спрятав слезы под плакучей ивой,
И не важно – любят или нет,
Лишь душа останется красивой…
И любовью из сердца твоего
Пусть растопит ледяные горы!
Не грусти, не слушай никого,
Не вступай в бессмысленные споры…
Разожги огонь внутри себя,
Пусть согреет он всех неимущих,
Даже тех, кто проклинал тебя,
И тогда увидишь, станет лучше…
Будь достойной званья своего –
Созданное Богом совершенство!
Улыбнись, не бойся ничего
И познаешь высшее блаженство…

Снимает маску Арлекин. Окончен карнавал.
Под утро дождь испортил грим, и шут смешить устал.
Рассветом наступает день -уже на полпути.
Разносит ветер с площадей цветное конфетти.
Погасла рампа, нем оркестр, и пуст огромный зал.
Усталый мим смывает грим. Он все, что мог, - сказал,
Он заигрался так всерьез всем тем, что не сбылось,
Но зал не видел этих слез и хохотал - до слез.
Стирает краску Арлекин, кривя усмешкой рот -
Так много рядом Коломбин, а он влюблен в Пьеро,
Чей грустный взгляд несовместим со звоном бубенцов...

И снова прячет Арлекин под маскою лицо.

Геннадий Нейман

Похожий на звуки свирели
Импровизирует ветер.
Раскачивает качели,
В ночное небо, что светит.

И поднимаясь все выше
На тонких, блестящих нитях,
К звездам, цвета яичного
Стремится ветряный витязь.

До точки достигнув верхней
И к звезде прикоснувшись,
Летит вниз наполненный смехом,
Небо книзу обрушив.

И кажется уж, в самом деле,
Что плачут или смеются,
Звуки поющей свирели,
Что с ветром, сверху несутся.